— У вас действительно неприятности?

— Ну, тогда слушайте, — начала она. — В Нью-Йорке я жилабурной жизнью, ни о чем не думала, гуляла и развлекалась, как могла. Один раз япоехала в морское путешествие. Я вообще очень люблю путешествовать. А в тот разпознакомилась с Эзрой Вудфордом. Эзра был гораздо старше меня, — продолжалаМира. — Он и выглядел на свои годы, и вел себя соответствующе — довольностаромодно. Но человек он был очень приятный, и мы подружились. Денег у негобыла куча. Короче говоря, он сделал мне предложение. Он понимал, что любить егоя не могла, но считал, что это и не обязательно. Он надеялся, что я смогу статьему другом, которого у него не было, и что он тоже сможет доставить мнерадость. Он обещал после смерти оставить мне половину своего состояния.

— И вы вышли за него замуж?

— Да.

— И он умер?

— Да.

— И вы получили половину состояния?

— Да.

— И наследство действительно порядочное?

— Да.

— Вы были счастливы?

— Нет, так не скажешь. Довольно трудно объяснить, что именноиспытывает молодая женщина по отношению к человеку пожилому, но разумному, всепонимающему и общительному. Она чувствует себя очень уютно. Конечно, это нелюбовь. И счастьем это не назовешь. Наверно, это чем-то напоминает отношение котцу. Вы знаете, у меня не было отца, которого я могла бы любить и уважать, амне всегда этого хотелось. Поверите вы или нет, но я действительно восхищаласьЭзрой Вудфордом; не знаю, как еще это выразить.

— Ну хорошо, так в чем же проблема?

— Есть люди, которые собираются обвинить меня в том, что яего убила.

— Что вы его убили?

— Да. Они считают, что я не хотела ждать.

— Чего ждать?

— Пока он умрет. Что я подтолкнула ход событий.

— Ничего себе!

— Да уж. — Она помолчала, потом словно решилась: — Слушайте,Дональд, вы ведь живете в «Моане»?

— Верно.

— Знаете что? Поднимайтесь-ка к себе, переодевайтесь,наденьте что-нибудь легкое — например, спортивную рубашку и слаксы — иприходите ко мне на чашку чая. Я хочу, чтобы вы получше познакомились с Нормойи… в общем, мне кажется, я могла бы вам о многом рассказать.

— Когда мне прийти? — спросил я.

— Как только переоденетесь.

— А вы?

— Не волнуйтесь, я к тому времени буду готова. — И она сновазасмеялась.

— Это уже похоже на свидание, — улыбнулся я.

— Вам надо будет пройти всего пару кварталов.

Я встал и хотел помочь ей подняться, но она вскочила сама,как резиновый мячик, и отряхнула с себя песок. Ее смеющиеся голубые глазазадорно смотрели на меня, и казалось, что жизнь для нее — одно сплошноеприключение, и не важно, что может произойти в следующую минуту, — лишь бы былоне скучно.

Я пришел к себе, быстро ополоснулся в душе, влез в слаксы игавайскую рубаху и отправился к Мире.

Она открыла дверь, видимо, только что выйдя из ванной, дышасвежестью, словно запотевший от росы розовый лепесток. На ней был домашнийхалат, надетый, судя по всему, на голое тело. Норма развалилась на диване влегкой шелковой пижаме.

Держались они совершенно свободно и раскованно. Можно былоподумать, что одна из них — моя жена, а другая — близкая родственница, ккоторой я зашел в гости.

— Мы пьем скотч с содовой, — объявила Мириам.

— Нет возражений, — согласился я.

Мы уселись в кружок и стали потягивать виски с содовой.

— Ну давай, — обратилась Норма к Мириам, — выкладывай.

— Меня шантажируют, — сказала Мириам.

— И каким же образом? — спросил я.

— Это долгая история.

— Тогда вкратце. — Я мельком глянул на часы и вспомнил проБерту и Бикнела.

— Первая дань — двадцать тысяч долларов, — сказала Мириам.

— Сидней Селма? — спросил я. Она отрицательно покачалаголовой.

— Никакого Сиднея Селмы я не знаю.

Я недоуменно поднял брови и поглядел на Норму.

— Сидней Селма — это мой клиент, — пояснила та.

— Тогда давайте выкладывайте карты на стол, — предложил я.

— А они уже на столе, — ответила Мириам. — Во всяком случае,я с этого и хотела начать. Значит, так. Когда-то я покупала мышьяк. Норма проэто знает, у нее даже есть мое письмо, с помощью которого это можно доказать.

— Написано вашей собственной рукой?

— Да.

— Это уже интересно, — заметил я.

— Действительно, — согласилась Мира.

— А что именно написано в этом письме?

— Я упомянула мельком, что ходила по делам и купила столькомышьяка, что можно убить лошадь. Ну и еще какие-то шуточки; мы с Нормой всегдатак пишем друг другу.

— Где же это письмо?

— Точно неизвестно. Норма думает, что оно валяется у неегде-то в Нью-Йорке. Мы и не задумывались об этом раньше. А теперь к ней накорабле привязался Сидней Селма. У него оказалось несколько писем, которыенужны Норме. Он предложил ей их отдать, если она взамен передаст ему все моиписьма к ней.

Я обернулся к Норме:

— Так вот чего на самом деле хотел Селма?

— Да. И этого тоже.

— А как так получилось, что вы покупали мышьяк?

— Вот в это как раз поверить труднее всего, но меня попросилсам Эзра, — ответила Мира.

— А зачем он ему был нужен?

— Он занимался таксидермией — такое у него было хобби. Онготовил какие-то препараты для сохранения кожи птиц, и в их состав входилмышьяк.

— Он что, сам их готовил?

— Сам. И попросил меня купить ему этот мышьяк.

— У вас были проблемы?

— Никаких. Поставщик лекарств прекрасно знал моего мужа, ибольше ничего не требовалось.

— Вы расписывались в реестре ядовитых веществ?

Она покачала головой:

— Нет, тут я как раз проскочила.

— Каким образом?

— Мой муж покупал его оптовыми партиями, прямо со склада.